- Allons enfants de la Patrie, Le jour de gloire est arrivé ! - Мы посидим.(с)
Я просто попытался развлечься художкой и не нашёл ничего лучше, как упасть в произведеньице Александра-свет-Дюма-папеньки с интригующим названием "Волчицы из Машкуля". Я давно ходил вокруг да около, но тут, выбирая между Бернардом Корнуэллом и просмотром "Великого Мерлина", закономерно выбрал ничего из этого.
Всё было ничего. Картон был жёсткий, но хорошо расписанный и посыпанный глутаматом натрия, поэтому шёл неплохо - вот типичный Старорежимный Вздорный Маркиз, его Дочери, Кроткая Блондинка и Своенравная Брюнетка, вот Его Верный Слуга (как обычно, по совместительству Единственный Нормальный Человек В Этом Детсаде Для Особенных Деток), вот Юноша Бледный Со Взором Горящим, вот Мерзкий Предатель, вот Инфернальные Зоофилы с обоих сторон, Братоубийство, Драма, Трагедия, всё как обычно, я с наслаждением начал грызть восстание 1832 года, лениво следить за очень глупым и наивным маскарадом герцогини Беррийской, слегка проникся драмой, но тут на меня уронили Любовную Драму, когда обе сестры влюблены в Юношу, он выбирает одну, но та Жертвует Чувствами Во Имя Сестры и врёт ей, что на самом деле он любит не её, а сестру.
Выглядело это примерно так же привлекательно, как дохлая неделю как кошка. Помимо доставшего тропа с тем, что романтическая героиня, даже если выросла в одинаковых с сестрой пацанских условиях, должна вопреки этому отличаться от неё в сторону бытия тупой сентиментальной овцой, помимо доставшего тропа со Внезапной Иррациональной Страстью, от которой страдают всю жизнь, уходят в монастырь и там умирают во цвете лет, помимо того, что Любящая Благородная Душа распорядилась предназначенными ей чувствами как вещью, просто передарив - помимо этого мне просто стало скучно. Можно было остаться и шипперить слэш между Маркизом и Слугой (я так уже делал в "графе де Шантелене", который имел два преимущества перед "Волчицами..." - он обладал трогательным ореолом моегопервогофанфика и был раз в пять короче), это очень благодатная тема, хотя местный Маркиз и редкий придурок местами, зато выглядит неизменно живым и неидеальным в этом ходульном творении - но зачем грызть кактус на 800 с гаком страниц?особенно когда историографический обзор сам себя не напишет Я заглянул в примечания, узнал, что под масками парочки статистов скрывались сын Кателино и племенник Шаретта (помимо того, что сам Шаретт появился на пару фраз в начале, чтобы крОсиво умереть), долистал до пояснений к упомянутым вандейцам, убился об то, что д'Эльбе после ранения попытался бежать (перевод ещё советский, неудивительно, но почему-то так подфартило одному д'Эльбе, это, сцк, карма!) - и закрыл вкладку на планшете.
И всё бы ничего, но что ещё можно прочитать про Вандею из художки?
На русском есть Дюма - не только "Волчицы", но и милый рассказик "Невеста республиканца" (основанный на реальном случае, как Марсо спас под Ле Маном девушку-роялистку), но и "Белые и Синие" (не осилил) и "Свидетели Соратники Иегу" (Кадудаль там неплох). Всё это довольно специфично Дюмашно, хотя мне нравится его спокойное отношение к воюющим сторонам.
Есть Гюго. Поскольку я не матерюсь в записях, будем считать, что моему мнению предшествовала простыня, где даже знаки препинания звучали как-то нецензурно. Так вот, у Гюго я люблю исключительно тех героев, которых не слишком активно любил во всех смыслах автор, потому что отчётливый привкус целлюлозы от сцен с Симурдэном и Говэном не может отбить никакой поэтический глутамат натрия. Помимо всего прочего я не могу спокойно читать его исторический экскурс, потому что вижу, как он целыми предложениями копипастит без изменений у Луи Блана. Фраза "Роже Мулинье носил гусарский ментик" и далее о том, что при отступлении вандейцы одевались во что попало, если мне не изменяет память, проделала ещё более интересный путь - её, в свою очередь, скопипастил сам Луи Блан, и догадайтесь с одного раза, из чьих мемуаров....
Есть Жюль Верн и его "Граф де Шантелен", которого я, буде у меня свободное время и мозг, прочту наконец в оригинале, потому что это единственное из доступной мне вандейщины, что можно читать без содрогания. Как я уже писал, для Жюль Верна это был один из первых литературных опытов (всего лишь третий, как говорит Вики), поэтому в данном случае романтичность и штампованность сюжета могут быть даже показаться милыми.
Есть Чудинова...как я тоже, кажется, говорил, представьте себе роман о ВОВ, где Г. Жуков - командующий партизанским отрядом, а потом увидьте греческий хор хомяков, воспевающих автора за великолепную матчасть, а потом увидьте автора, который с табуреточки гонит на Акунина за лажу в матчасти...
Посмотрите на себя, посмотрите на меня. Да, я на Плутоне.
Есть Сабатини и его "Маркиз де Карабас", который обращается с матчастью не сильно лучше, которого я ни за что не прощу за дикий ООС Буагарди, и который, фактически, облизывает своего Марти за то, что тот из личных симпатий к Пюизе разрушил долгожданный мир, который должен был быть с таким трудом заключён после нескольких лет тотальной войны. С учётом того, что в нашей бренной реальности инициатором этого мира, расшибавшимся ради него в лепёшку, был Буагарди... Словом, мне рановато возвращаться с Плутона.
Если обращаться к тому, что у нас не переводили, то там всё примерно так же. Романчик Троллолололопа и ещё чей-то англоязычный "Дюшенье" настолько похожи, что я их путал. Сопли с сахаром + копипастинг из угадайте чьих мемуаров теперь вы понимаете, почему меня так бесит Виктория? Откроешь микроволновку - и тут она. На французском есть некоторое количество плохих стихов, роман Филиппа де Вилье про Шаретта (о котором лучше, но матом расскажет Электра, которая пишет по нему диплом), где он воскрешает те самые давно протухшие романтические штампы, роман про Буагарди, написанный зубодробительным языком и ценный в основном сценами весьма...неоднозначными с точки зрения, например, рейтинга ЗФБ (вроде того, что Буагарди испытывает смешенные чувства и ощущения от прикосновений двенадцатилетней Жози...), а есть ещё куча всякого из 19 века, в том числе и на бретонском, как "Битва при Кергеду" и прочее.
Вот, собственно и...всё. Вроде кажется, что так много, но в основном это очень классическая схема про любовную историю оригинальных персонажей с фоном из всяких там исторических деятелей или же, реже, в центре сам деятель, усреднённый до типового рыцаря без страха и упрёка - как куколка в одевалке, где главное - менять цвет глаз и волос.
А ведь сколько всего интересного можно было бы написать! Это же огромное поле для того, чтобы показать, как много неоднозначных людей собрались в одно время в одном месте. Я в том числе поэтому интересуюсь в первую очередь личными взаимоотношениями людей в Вандее, в основном, конечно, генералов, потому что материала больше и персоны колоритные. Они все неоднозначны, там каждого можно вывести протагонистом или антагонистом (с антагонистом-Кателино разве что придётся попотеть). Но нет, если во встреченной мне художке хоть немного подробно набрасывались портреты вандейцев, то они набросаны примерно на один манер, который отсылает нас...
Да, именно к ним. К мемуарам Виктории.
По сути мадам де Лескюр-Ларошжаклен написала самую живую, самую сопереживательную, самую яркую художку из всех, что есть. Жаль только, что читают её в основном на полном серьёзе...
Всё было ничего. Картон был жёсткий, но хорошо расписанный и посыпанный глутаматом натрия, поэтому шёл неплохо - вот типичный Старорежимный Вздорный Маркиз, его Дочери, Кроткая Блондинка и Своенравная Брюнетка, вот Его Верный Слуга (как обычно, по совместительству Единственный Нормальный Человек В Этом Детсаде Для Особенных Деток), вот Юноша Бледный Со Взором Горящим, вот Мерзкий Предатель, вот Инфернальные Зоофилы с обоих сторон, Братоубийство, Драма, Трагедия, всё как обычно, я с наслаждением начал грызть восстание 1832 года, лениво следить за очень глупым и наивным маскарадом герцогини Беррийской, слегка проникся драмой, но тут на меня уронили Любовную Драму, когда обе сестры влюблены в Юношу, он выбирает одну, но та Жертвует Чувствами Во Имя Сестры и врёт ей, что на самом деле он любит не её, а сестру.
Выглядело это примерно так же привлекательно, как дохлая неделю как кошка. Помимо доставшего тропа с тем, что романтическая героиня, даже если выросла в одинаковых с сестрой пацанских условиях, должна вопреки этому отличаться от неё в сторону бытия тупой сентиментальной овцой, помимо доставшего тропа со Внезапной Иррациональной Страстью, от которой страдают всю жизнь, уходят в монастырь и там умирают во цвете лет, помимо того, что Любящая Благородная Душа распорядилась предназначенными ей чувствами как вещью, просто передарив - помимо этого мне просто стало скучно. Можно было остаться и шипперить слэш между Маркизом и Слугой (я так уже делал в "графе де Шантелене", который имел два преимущества перед "Волчицами..." - он обладал трогательным ореолом моегопервогофанфика и был раз в пять короче), это очень благодатная тема, хотя местный Маркиз и редкий придурок местами, зато выглядит неизменно живым и неидеальным в этом ходульном творении - но зачем грызть кактус на 800 с гаком страниц?
И всё бы ничего, но что ещё можно прочитать про Вандею из художки?
На русском есть Дюма - не только "Волчицы", но и милый рассказик "Невеста республиканца" (основанный на реальном случае, как Марсо спас под Ле Маном девушку-роялистку), но и "Белые и Синие" (не осилил) и "
Есть Гюго. Поскольку я не матерюсь в записях, будем считать, что моему мнению предшествовала простыня, где даже знаки препинания звучали как-то нецензурно. Так вот, у Гюго я люблю исключительно тех героев, которых не слишком активно любил во всех смыслах автор, потому что отчётливый привкус целлюлозы от сцен с Симурдэном и Говэном не может отбить никакой поэтический глутамат натрия. Помимо всего прочего я не могу спокойно читать его исторический экскурс, потому что вижу, как он целыми предложениями копипастит без изменений у Луи Блана. Фраза "Роже Мулинье носил гусарский ментик" и далее о том, что при отступлении вандейцы одевались во что попало, если мне не изменяет память, проделала ещё более интересный путь - её, в свою очередь, скопипастил сам Луи Блан, и догадайтесь с одного раза, из чьих мемуаров....
Есть Жюль Верн и его "Граф де Шантелен", которого я, буде у меня свободное время и мозг, прочту наконец в оригинале, потому что это единственное из доступной мне вандейщины, что можно читать без содрогания. Как я уже писал, для Жюль Верна это был один из первых литературных опытов (всего лишь третий, как говорит Вики), поэтому в данном случае романтичность и штампованность сюжета могут быть даже показаться милыми.
Есть Чудинова...как я тоже, кажется, говорил, представьте себе роман о ВОВ, где Г. Жуков - командующий партизанским отрядом, а потом увидьте греческий хор хомяков, воспевающих автора за великолепную матчасть, а потом увидьте автора, который с табуреточки гонит на Акунина за лажу в матчасти...
Посмотрите на себя, посмотрите на меня. Да, я на Плутоне.
Есть Сабатини и его "Маркиз де Карабас", который обращается с матчастью не сильно лучше, которого я ни за что не прощу за дикий ООС Буагарди, и который, фактически, облизывает своего Марти за то, что тот из личных симпатий к Пюизе разрушил долгожданный мир, который должен был быть с таким трудом заключён после нескольких лет тотальной войны. С учётом того, что в нашей бренной реальности инициатором этого мира, расшибавшимся ради него в лепёшку, был Буагарди... Словом, мне рановато возвращаться с Плутона.
Если обращаться к тому, что у нас не переводили, то там всё примерно так же. Романчик Тролло
Вот, собственно и...всё. Вроде кажется, что так много, но в основном это очень классическая схема про любовную историю оригинальных персонажей с фоном из всяких там исторических деятелей или же, реже, в центре сам деятель, усреднённый до типового рыцаря без страха и упрёка - как куколка в одевалке, где главное - менять цвет глаз и волос.
А ведь сколько всего интересного можно было бы написать! Это же огромное поле для того, чтобы показать, как много неоднозначных людей собрались в одно время в одном месте. Я в том числе поэтому интересуюсь в первую очередь личными взаимоотношениями людей в Вандее, в основном, конечно, генералов, потому что материала больше и персоны колоритные. Они все неоднозначны, там каждого можно вывести протагонистом или антагонистом (с антагонистом-Кателино разве что придётся попотеть). Но нет, если во встреченной мне художке хоть немного подробно набрасывались портреты вандейцев, то они набросаны примерно на один манер, который отсылает нас...
Да, именно к ним. К мемуарам Виктории.
По сути мадам де Лескюр-Ларошжаклен написала самую живую, самую сопереживательную, самую яркую художку из всех, что есть. Жаль только, что читают её в основном на полном серьёзе...