- Allons enfants de la Patrie, Le jour de gloire est arrivé ! - Мы посидим.(с)
Половина учебника по истории послевоенной России (подхвати почесуху та клятая тварь, что придумала аж три вопроса по смене руководства высших властных органов в 1945-53 гг.
) вогнала меня в состояние просвётлённого сознания, но ничего я, понятное дело, не написал и не перевёл, и вообще надо спать хоть иногда.
Нашёл свою старую подборочку на Ванильном Небе Нового Времени - портреты, имена, годы жизни. Лаконично и внезапно очень страшно - понимать, что Анри был твоим ровесником, когда начал войну. Был младше тебя, когда убегал от разъярённой толпы, ворвавшейся в Тюильри.
Был старше на полтора года, когда погиб.
Это так очевидно - и так нелепо и страшно. Вообще при всей моей боли от смерти д'Эльбе его смерть выглядит чем-то завершённым и закономерным. Он изначально подозревал, что чем-то таким всё и закончится - и умер совершенно спокойно, не трепыхаясь. Это жестоко, мерзко и больно - но логично и спокойно. Это не вызывает внезапного неверия. Это - финальный аккорд. Он сказал всё, что мог сказать, сделал то, что мог сделать.
А вот с Анри не так. Оборвалась жизнь, в которой могло быть ещё очень много всего. Блестящая военная карьера - мальчик был талантлив, без шуток, мальчик умел внушать любовь своим подчинённым. В трилогии он у меня - равный соперник Наполеону в этом смысле, полагаю, я преувеличил, но вот построить при желании карьеру маршала в империи у него бы получилось без особого труда.
И всё обернулось пшиком и смертью за до конца не понятные ему идеалы.
С Буагарди ещё обиднее. Уж он-то разобрался, чему его в жизни надо (не верю я Блану, что Буагарди заключал мир только для прикрытия коварных планов эмигрантской высадки), и в планы вряд ли входила гибель по идейным соображением - в них входила долгая и счастливая жизнь с любимой женщиной и кучкой детей вродной халупе родовом гнезде.
Да и вообще в нём жизни хватило бы на пятерых - это не корректный и сдержанный д'Эльбе, проявляющий отличные от табуретки эмоции по особым случаям, Буагарди весь светится энергией и желанием жить.
А тут - хлобысь - и нет человека.
И самое страшное - ни за что. Никому и ничего их смерть не дала. Анри вот вообще после смерти кинулись идеализировать, как и большинство вандейцев, не знаю, как с шуанами.
И меня бесит эта идеализация, причём кого угодно. Вот лежит у меня монография о д'Эльбе - не могу читать. Блевотно. Теперь - блевотно, потому, что я перерос обтекание слюнями на светлый идеал.
Да не были они идеальными! Никто из них не был.
Деревенский валенок Кателино, малость поехавший Лескюр, заигравшийся мальчишка Ларошжаклен, умело лицемерящий Боншан, застрявший между сословиями фрик д'Эльбе, злопамятный и гордый Стоффле, эгоцентричный долбоклюй Шаретт.
Никто из них не был святым рыцарем и небесным ангелом.
Все они были людьми, такими же, как и мы - ели, пили, спали, мечтали, надеялись, страдали от расстройства желудка, спорили об идеях, любили, спотыкались и разбивали об мостовую коленку с разными по приличности комментариями...
И именно это в них восхитительно. То, что окажись передо мной д'Эльбе, я пытался бы обнять не сгусток иллюзорного фаворского света, а невысокого тощего мужчину со вполне возможно не слишком чистой одеждой, немытой головой и щетиной на впалых щеках, от которого пахло бы лошадью, как от любого из смертных, оказавшихся в жёстких походных условиях.
Я не устаю удивляться тому, что все небожители, введенные в мемуарах - живые люди. Для кого-то - бывшие живыми.
Для меня - живые навсегда.

Нашёл свою старую подборочку на Ванильном Небе Нового Времени - портреты, имена, годы жизни. Лаконично и внезапно очень страшно - понимать, что Анри был твоим ровесником, когда начал войну. Был младше тебя, когда убегал от разъярённой толпы, ворвавшейся в Тюильри.
Был старше на полтора года, когда погиб.
Это так очевидно - и так нелепо и страшно. Вообще при всей моей боли от смерти д'Эльбе его смерть выглядит чем-то завершённым и закономерным. Он изначально подозревал, что чем-то таким всё и закончится - и умер совершенно спокойно, не трепыхаясь. Это жестоко, мерзко и больно - но логично и спокойно. Это не вызывает внезапного неверия. Это - финальный аккорд. Он сказал всё, что мог сказать, сделал то, что мог сделать.
А вот с Анри не так. Оборвалась жизнь, в которой могло быть ещё очень много всего. Блестящая военная карьера - мальчик был талантлив, без шуток, мальчик умел внушать любовь своим подчинённым. В трилогии он у меня - равный соперник Наполеону в этом смысле, полагаю, я преувеличил, но вот построить при желании карьеру маршала в империи у него бы получилось без особого труда.
И всё обернулось пшиком и смертью за до конца не понятные ему идеалы.
С Буагарди ещё обиднее. Уж он-то разобрался, чему его в жизни надо (не верю я Блану, что Буагарди заключал мир только для прикрытия коварных планов эмигрантской высадки), и в планы вряд ли входила гибель по идейным соображением - в них входила долгая и счастливая жизнь с любимой женщиной и кучкой детей в
Да и вообще в нём жизни хватило бы на пятерых - это не корректный и сдержанный д'Эльбе, проявляющий отличные от табуретки эмоции по особым случаям, Буагарди весь светится энергией и желанием жить.
А тут - хлобысь - и нет человека.
И самое страшное - ни за что. Никому и ничего их смерть не дала. Анри вот вообще после смерти кинулись идеализировать, как и большинство вандейцев, не знаю, как с шуанами.
И меня бесит эта идеализация, причём кого угодно. Вот лежит у меня монография о д'Эльбе - не могу читать. Блевотно. Теперь - блевотно, потому, что я перерос обтекание слюнями на светлый идеал.
Да не были они идеальными! Никто из них не был.
Деревенский валенок Кателино, малость поехавший Лескюр, заигравшийся мальчишка Ларошжаклен, умело лицемерящий Боншан, застрявший между сословиями фрик д'Эльбе, злопамятный и гордый Стоффле, эгоцентричный долбоклюй Шаретт.
Никто из них не был святым рыцарем и небесным ангелом.
Все они были людьми, такими же, как и мы - ели, пили, спали, мечтали, надеялись, страдали от расстройства желудка, спорили об идеях, любили, спотыкались и разбивали об мостовую коленку с разными по приличности комментариями...
И именно это в них восхитительно. То, что окажись передо мной д'Эльбе, я пытался бы обнять не сгусток иллюзорного фаворского света, а невысокого тощего мужчину со вполне возможно не слишком чистой одеждой, немытой головой и щетиной на впалых щеках, от которого пахло бы лошадью, как от любого из смертных, оказавшихся в жёстких походных условиях.
Я не устаю удивляться тому, что все небожители, введенные в мемуарах - живые люди. Для кого-то - бывшие живыми.
Для меня - живые навсегда.
Знаешь, вот примерно те же чувства я испытывала от чтения некоторых книжек по Жиронде. С одной стороны, я хорошо отношусь к этой разношерстной тусе и меня нефигурально колотит с того, как ее ан масс описывают в социалистической ВФРистике, а с другой, работы, где ее осыпают блестками, тоже не внушают доверия. Жирондисты были живыми людьми, они ошибались, им были свойственны все заблуждения той эпохи, в которую они родились, все косяки понимания, связанные с их социальным статусом, происхождением и пр. Если брать по гамбургскому счету, то да, они мне внушают уважение, но я не склонна оправдывать абсолютно все их поступки, и есть вещи, которые я осуждаю (впрочем, большинство вопросов у меня не к "официальной позиции партии", весьма неоднородной, а к конкретным лицам), насколько вообще могу осуждать что-то, случившееся за 200 лет до моего рождения и известное мне чисто по историческим книгам, написанным с разной степенью субъективности. И когда тому же Ролану пририсовывают нимб над головой, мне это как-то не по сердцу. Ну, в ту же степь пара упоротых книжек, где Жиронду поднимают на щит как якобы защитницу абсолютной королевской власти и католической веры (ой). Спрашивается, если их так устраивал король со всеми его прибамбасами, зачем они вообще за политику-то взялись? Борьба пчел с медом?)
Короче, мне живые люди тоже как-то приятнее и ближе, чем вылизанные и приглаженные иконы, в которых не осталось ничего от реальных персонажей.
внешностькакие-то их серьёзные недостатки характера и жуткие глупости, но именно подлые поступки меня бы от них отвратили (Шаретта вот не люблю же). А вот инфантильность Анри, периодические срывы д'Эльбе, долбоклюйство Буагарди - это же только добавляет их личностям объёма! Как можно это игнорить и чесать всех под одну святую гребёнку - мне никогда не понять.С "защитниками Трона и Алтаря"(тм) та же хня. Я понимаю, зачем д'Эльбе сделали в литературе ультра-роялистом. Причины мне понятны. Но всё равно горит. Потому, что это искажение образа человека, да ещё и такое, что откопать хоть что-то близкое к его реальной личности почти невозможно
Ну так почему, думаешь, мне жмет причислять себя вот прям к жирондистам? Не только потому, что я искренне убеждена, что прежде чем к чему-то причисляться, надо узнать об этой штуке все до бытовых мелочей, а то не дай Бог вступишь не в партию, а в говно - но и потому, что не все и не всегда там были такими сияющими, как потом стали показывать. И говорить "я за жирондистов" для меня звучит как "я одобряю у них все, я бы за них стопудов голосовал". А в моем случае слишком много оговорок и ограничений. Поэтому в соотношении "Жиронда - Гора" у меня часто как в том анекдоте:
- Грузины лучше, чем армяне!
- Чем лучше?
- Чем армяне!
Хотя вот, что примечательно, я не делю отрицательные черты исторических персонажей на "подлые и потому невыносимые" и "плохие, но куда ни шло". Безотносительно кого-либо из вандейцев, например - если инфантильность человека вредит делу, в которое он ввязался, стоит человеческих жертв, приводит к деградации его самого, то это для меня уже не милая черта, придающая жизненности, а отрицательное свойство. Если человек безволен и позволяет остальным собой рулить, а потом разводит руками; если человек эгоистичен и плевать хотел на всех остальных, лишь бы самому покрасоваться дали; если человек ленив, труслив, завистлив, склонен к двойным стандартам и лицемерию, любит, чтобы за него все делали другие, и пр., и это все в таких масштабах, что заметно невооруженным глазом и осталось в веках - то я это считаю за отрицательные черты, даже если до этого персонаж мне очень нравился и мне тяжело признавать, что он вот так некрасиво себя повел. Отвернуться от этих неприглядных качеств или сказать, что они в достаточной мере оправданы, мне сложно((
Ну...для меня есть разница между "по глупости" и "по чёрствости"
С инфантильностью - да, это к Анри. Да, иногда его инфантильность переходит все рамки милой и становится откровенно стрёмной. Но обвинять человека в запоздалом эмоциональном развитии - глупо. Он тоже был лучшей кандидатурой, чем Тальмон, и всеми силами пытался спасти вверенную ему армию, так, что крышей начал ехать от перенапряжения.
Мне кажется, что жестоко винить людей в том, что не было их виной, а было их бедой. Вина - это когда человек осознанно или почти осознанно забивает на свои обязанности, а если он с ними не справляется в силу недостатков способностей ли характера (при этом людей более способных или нет, или они демонстративно положили метафорический на общее дело) - это трагедия, и тут оказавшийся под раздачей человек заслуживает сочувствия. Особенно - если говном его и без этого полили.
Компаньеро, не беги как в штыковую. Я же специально уточнила, что говорю безотносительно вандейцев. До репутации д'Эльбе среди историков и мемуаристов мне дела мало, как и до репутации их всех, я лучше буду на факты ориентироваться (а то мнения-то бывают разные - вон, Верньо в половине писанины предстает ленивой задницей (показания 70+ свидетелей наизусть, на минуточку), зашоренной контрой и буржуем (аболиционизм, на минуточку) и трусом (спокойно ходил в театры даже в конце мая 1793-го, когда половина депутатов шхерилась из страха за свою жизнь, и не свалил, как Ролан, хотя мог бы, на минуточку) - ну нафиг, я лучше почитаю его речи и изучу его политическую деятельность, чем буду собирать личные мнения современников).
То, что я признаю отрицательные черты какого-то исторического лица, и эти черты мешают мне в большей части одобрять его и склоняют чашу весов в сторону "нехороший человек", не значит, что я буду бегать с трусами на швабре и всем доказывать, какой он был ушлепок и как стыдно должно быть всем, кто про это не знает и продолжает этого персонажа любить. Да, личные критерии хорошести у меня достаточно жесткие, не щадящие даже тех, кто был изначально интересен и дорог сердцу, я сама иногда от этого морщусь. Узнай я завтра неприглядный факт из жизни того же Петра Викторовича, ну совсем не вмещающийся в мои представления о должном - ну, что он бил служанку табуреткой по лицу или там призывал сжигать неприсягнувших священников в печах, - я скажу "фу блядь, а как хорошо начинал". И вычеркну из особо любимых сердцу персонажей без попыток оправдать.
Что касается случаев, когда человек наломал дров не со зла, а потому, что не потянул нагрузку, не был морально/физически/финансово готов и пр. - тут у меня стандартная реакция "да, не был готов, да, не имел другого выбора, да, оказался в затруднительной ситуации, но напортачил же". "Признать виновным, но от отбывания наказания освободить". Сказать, что совсем не виноват, я не могу, против фактов не попрешь, но винить в том, что так звезды встали - не буду.
Твою позицию понял, просто ты во фразе "виновен,но наказания не заслуживает" подчёркиваешь первое, а я - второе. Для тебя важен факт, для меня - этическая оценка. Обе позиции имеют право на существование
Ну, похоже, мы опять уперлись в любимые различия по базовой
По сути та же проблема есть даже в высшей математике - потому, что отрезок, начерченный на бумаге, равен 10 см только приблизительно
Да-да, кто сказал, что вот эта линейка марки "Можга" соотносится с эталоном метра?