- Allons enfants de la Patrie, Le jour de gloire est arrivé ! - Мы посидим.(с)
Догрыз историографию.
Если есть что-то хуже по отношению к Робеспьеру, чем Карлейль - так это Дезэссар. Книжица выпущена через несколько лет после Термидора (русский перевод - 1802 год), оно и понятно, но мне составило немало труда выцепить оттуда хоть что-то конкретное хоть про кого-то из несвятой троицы моих героев доклада. Особенно с Кутоном печально, на русском мне только вступительная статья Чудинова попалась, а французскую статью из какого-то журнала я так и не смог достать. Так что французская историография представлена у меня только одной книжкой, которую я слегка полистал и вдумчиво прочитал только несколько страниц. Даже кое-что понял)
Наткнулся также на курьёз российского производства - с апломбом изданную дипломную работу студентки РГГУ (Смирнова "Сен-Жюст: прагматизм против утопии"). Прочёл десять страниц из центра, те, которые напрямую относились к моей теме - уже на второй начал понимать, что именно имел в виду Бовыкин, когда говорил быть осторожнее с этой работой. Но масштабов трэша я себе не представлял...
"Научная работа" представляет собой мешанину цитат из речей СЖ (цитаты не выделены даже курсивом, да и вообще с оформлением беда), дополненных бледненькими и самоочевидными выводами, а потом начинается ВОСТОРГ. Насколько я помню, в итоге автор договорилась до того, что СЖ мог бы и императором стать (при всём моём не слишком позитивном отношении к нему - что за бред? Сен-Жюст мечтал о поприще Законодателя по Руссо, плевать он хотел на этот трон, который чурбан, на который может воссесть каждый), но даже то, что я конкретно прочитал, вызывает чувство сильной неловкости, словно случайно застал автора в интимный момент жизни. Ну и слог, конечно, слог...научный стиль речи автору надо вбить в голову прикладом. В общем, если это лучшее, что мог подарить миру РГГУ - я рад, что я там не учусь, потому что я видел курсовые работы, написанные лучшеи не только мной 
Хотя вообще внеисторически это было полезно. Размышляю над проблемой "как продолжать любить д'Эльбе, не теряя объективности при исследовании". Ибо результат потери объективности от любви меня не радует...
Если есть что-то хуже по отношению к Робеспьеру, чем Карлейль - так это Дезэссар. Книжица выпущена через несколько лет после Термидора (русский перевод - 1802 год), оно и понятно, но мне составило немало труда выцепить оттуда хоть что-то конкретное хоть про кого-то из несвятой троицы моих героев доклада. Особенно с Кутоном печально, на русском мне только вступительная статья Чудинова попалась, а французскую статью из какого-то журнала я так и не смог достать. Так что французская историография представлена у меня только одной книжкой, которую я слегка полистал и вдумчиво прочитал только несколько страниц. Даже кое-что понял)
Наткнулся также на курьёз российского производства - с апломбом изданную дипломную работу студентки РГГУ (Смирнова "Сен-Жюст: прагматизм против утопии"). Прочёл десять страниц из центра, те, которые напрямую относились к моей теме - уже на второй начал понимать, что именно имел в виду Бовыкин, когда говорил быть осторожнее с этой работой. Но масштабов трэша я себе не представлял...
"Научная работа" представляет собой мешанину цитат из речей СЖ (цитаты не выделены даже курсивом, да и вообще с оформлением беда), дополненных бледненькими и самоочевидными выводами, а потом начинается ВОСТОРГ. Насколько я помню, в итоге автор договорилась до того, что СЖ мог бы и императором стать (при всём моём не слишком позитивном отношении к нему - что за бред? Сен-Жюст мечтал о поприще Законодателя по Руссо, плевать он хотел на этот трон, который чурбан, на который может воссесть каждый), но даже то, что я конкретно прочитал, вызывает чувство сильной неловкости, словно случайно застал автора в интимный момент жизни. Ну и слог, конечно, слог...научный стиль речи автору надо вбить в голову прикладом. В общем, если это лучшее, что мог подарить миру РГГУ - я рад, что я там не учусь, потому что я видел курсовые работы, написанные лучше

Хотя вообще внеисторически это было полезно. Размышляю над проблемой "как продолжать любить д'Эльбе, не теряя объективности при исследовании". Ибо результат потери объективности от любви меня не радует...
- а видели "Жизнь и деяния мужей, прославившихся во Франции со времени революции"? - русский перевод того же времени, что и Дезэссар, 1803, если мне память не изменяет, с одного из многих Dictionnaire, который был выпущен по-французски в Лондоне в 96 или 97 (картотека у меня, увы, утрачена...) - там в конце очерка про Робеспьера весьма любопытное по меркам того времени суждение...
- про Смирнову - понравилось
Увы, уже не успеваю прочитать
- а видели "Жизнь и деяния мужей, прославившихся во Франции со времени революции"? - русский перевод того же времени, что и Дезэссар, 1803, если мне память не изменяет, с одного из многих Dictionnaire, который был выпущен по-французски в Лондоне в 96 или 97 (картотека у меня, увы, утрачена...) - там в конце очерка про Робеспьера весьма любопытное по меркам того времени суждение...
Увы( Я ориентировался исключительно на каталог исторички (при попытке освоить каталог ленинки я сломал себе мозг и решил не извращаться). А что, там его похвалили?)
...нет, до этого не дошло, ругали - но в конце по сути описали как козла отпущения, на коего при его падении люди гораздо более жестокие сложили собственные грехи...
Ну, по сути-то да... Робеспьер, при всём моём неоднозначном отношении к его политике, всё, что делал, делал с искренним убеждением в том, что он делает это ради всеобщего блага, как мне видится. И когда термидорианцы, значительная часть которых замаралась в крови не то что по локоть - снаружи и внутри - обвиняет его в жестокости, это смотрится настолько дико, что автор мог и не выдержать, и отнестись к Робеспьеру со снисхождением.
Ну так это и был интимный момент жизни автора - признание в любви обожаемому герою)) Ну а если за это еще и корочки дипломные дали - можно сказать, повезло)))
Кстати, бывает и наоборот: автор так ненавидит того, про кого пишет, что возникает вопрос - зачем вообще писать?
Размышляю над проблемой "как продолжать любить д'Эльбе, не теряя объективности при исследовании". Ибо результат потери объективности от любви меня не радует...
Я читала одну нынче популярную биографию Робеспьера (авторша - Рут Скарр), там авторша сразу заявила, что хочет быть Робеспьеру другом и вообще против него ничего не имеет, но просто хочет быть объективной. В результате получилось такое, что, как говорится "с такими друзьями и врагов не надо")) Теперь при слове "объективность" у меня глаз дергаться начинает)))
Но, конечно, это не ваш случай. Просто к слову пришлось
ЗЫ Когда я вычитываю какую-нибудь каку про любимого ист.персонажа, у меня случается когнитивный диссонанс нехилый такой)) Некоторое время уходит на то, чтобы уместить в голове нехорошесть и мой образ няшки)
Я боюсь, что это называется не "признание в любви" и вообще имеет рейтинг NC-17
Кстати, бывает и наоборот: автор так ненавидит того, про кого пишет, что возникает вопрос - зачем вообще писать?
Чтобы обругать перед всем честным народом, разумеется)
Я читала одну нынче популярную биографию Робеспьера (авторша - Рут Скарр), там авторша сразу заявила, что хочет быть Робеспьеру другом и вообще против него ничего не имеет, но просто хочет быть объективной. В результате получилось такое, что, как говорится "с такими друзьями и врагов не надо")) Теперь при слове "объективность" у меня глаз дергаться начинает)))
Но, конечно, это не ваш случай. Просто к слову пришлось
Просто очень трудно написать биографию, которая одновременно была бы и научным исследованием, а не научно-популярным изданием
ЗЫ Когда я вычитываю какую-нибудь каку про любимого ист.персонажа, у меня случается когнитивный диссонанс нехилый такой)) Некоторое время уходит на то, чтобы уместить в голове нехорошесть и мой образ няшки)
А для этого существует критика источника) Надо в первую очередь понять, были ли у человека, сказавшего гадость, мотивы эту гадость сказать и представлять, откуда она вообще могла взяться? Ну и сравнить с прочими свидетельствами современников. В итоге останутся только наиболее объективные черты.
А для этого существует критика источника) Надо в первую очередь понять, были ли у человека, сказавшего гадость, мотивы эту гадость сказать и представлять, откуда она вообще могла взяться?
Я как раз имела в виду не гадость, сказанную каким-то недоброжелателем (это, разумеется, можно и нужно проверить на вшивость), а неприглядные факты биографии, которые действительно имели место быть. Например, в моем случае (т.е. в случае с персонажем, которым я сейчас вплотную занимаюсь), выяснилось, что человек, имевший образ верного рыцаря прекрасной дамы, на самом деле имел столько любовниц помимо этой дамы, что я впадаю в недоумение)))
Ну так любовь и рейтинг - разные вещи)
Я как-то смирился с тем, что мой person of interest был живым человеком со своими недостатками, более того, по меркам эпохи - чудаковатым, плохо социализированным фриком и неудачником с больным ЧСВ. Но, видимо, я клинический случай, и в моих глазах это сделало его только лучше
родственные души
Это любовь!
как-то смирился с тем, что мой person of interest был живым человеком со своими недостатками-я тоже. И не только робеспьристы. Пестель, к примеру...Или, если брать коронованных особ - Екатерина Вторая и Генрих Четвертый... Борис Годунов...
Надо запомнить для случаев, когда прямо обругать нельзя, но очень хочется)
Мне кажется, каждый выбирает свою историческую личность (если этот выбор достаточно зрел, а не просто "какая красивая няшка на портрете!") по принципу ощущения с ними чего-то общего. Или хотя бы того, что хотелось бы видеть в себе.
Гениальная фраза))
П. С. Ох уж эта дореволюционная транслитерация фамилий...
Я про него читал только у Карлейля, ну и отрывки в связи с тем, что Марк-Антуан Жюльен доносил на него, как на излишне нерешительного и мягкого в деле жирондистов. Ну и как мужа Терезы Тальен его знаю, но это тоже сомнительная рекомендация.
За информацию по Фрерону спасибо. Карно мне видится в этом списке всё же наименее виновным, но не буду спорить.
...а Карно я, признаться, немного недолюбливаю... - эдакий "неприкосновенный" герой, который сам себя назначил "Организатором победы", и ему поверили (как поверили Дантону, который также назначил себя "Человеком 10 августа")... - А "неприкосновенный" в том числе потому, что, к примеру, принято сходу отметать малейшие подозрения, что именно он-то и был пресловутым шпионом в Комитете...