- Allons enfants de la Patrie, Le jour de gloire est arrivé ! - Мы посидим.(с)
Из "D'Elbee ou l'Epiphanie sanglante" (р. 13-14)
Однажды, одетый в свою красивую форму - куртка и замшевые кюлоты, красные обшлага и синяя подкладка, высокие чёрные сапоги и шляпа с белыми полями - он появился в Париже на улице д'Энфе (rue d'Enfer, 136). Это было жилище одного отставного офицера кавалерийского полка Пентьевра, участника кампании, после которой он вышел в отставку в чине майора и с крестом св. Людовика, засвидетельствовав свою храбрость при Фонтенуа, Лауфельде, Росбахе...
Его звали Александр д'Эльбе, он был родственником Мориса д'Эльбе (которому шёл уже четвёртый десяток), приехавшего в Париж добиться повышения ещё на одну ступень в своей военной карьере. К несчастью для нашего лейтенанта, Франция уже много лет жила в мире. Вероятно, было бы проще, если бы он послушал совета своего родственника - ибо наступала эпоха игр, и приёмные министров пришли на смену полям сражений, приёмные - или комнаты их "муз"...
Граф Александр д'Эльбе, знающий подоплеку всего этого, предлагает ему следующую схему: попросить у некой дамы де П... поддержки военного министра, принца де Монбарре*, который не мог, кажется, ни в чём ей отказать, и чьи рекомендации оплачивались звонкой монетой.
Тогда Морис д'Эльбе возмутился: "Никогда, - сказал он своим хриплым голосом, - я не стану раболепствовать перед какой-то...**, я предпочту лучше сажать капусту, они не услышат от меня ни единого слова..."
Мы имеем свидетельство об этой сцене от юного Антуана Адриена д'Эльбе, в это время учившегося в колледже Бовэ в Париже и бывшего корреспондентом (?) Александра д'Эльбе.
И наш Морис сделал так, как решил, вежливо простившись родственником - а заодно и с армией, как он верил - навсегда.
Воспитанный в Дрездене, он унаследовал характер с подобными убеждениями. Почтение и любовь к Богу, прямота и честь, гордость честного человека...
Всё то, что привело его одним морозным январским днём к гибели.
* ссылка на французскую википедию, там есть и портрет.
*** в оригинале слово выгладит вот так "с...". Тут есть знатоки французской нецензурной брани?
Личные заметки:
1) Автор любит д'Эльбе. Я не переводил письменно, но на Викторию он нередко скалит зубы.
2) Д'Эльбе был явно знаком с античной историей - про капусту он говорит не от балды, в оригинале даже "свою капусту" - явный намёк на Диоклетиана. Образование у него явно было стоящее - учитывая, что систематическое преподавание истории началось примерно на 100 лет позже его школьного возраста...
3) Какими бы персонажами любых эпох я не увлекался - ещё никакие свидетельства и источники не заставляли моё сердце биться так же, как свидетельства о д'Эльбе - не просто восторг от находки нового свидетельства, от матчасти, даже не "он крут!!!" - а твёрдое понимание, что перед тобой - пример, достойный подражания.
Однажды, одетый в свою красивую форму - куртка и замшевые кюлоты, красные обшлага и синяя подкладка, высокие чёрные сапоги и шляпа с белыми полями - он появился в Париже на улице д'Энфе (rue d'Enfer, 136). Это было жилище одного отставного офицера кавалерийского полка Пентьевра, участника кампании, после которой он вышел в отставку в чине майора и с крестом св. Людовика, засвидетельствовав свою храбрость при Фонтенуа, Лауфельде, Росбахе...
Его звали Александр д'Эльбе, он был родственником Мориса д'Эльбе (которому шёл уже четвёртый десяток), приехавшего в Париж добиться повышения ещё на одну ступень в своей военной карьере. К несчастью для нашего лейтенанта, Франция уже много лет жила в мире. Вероятно, было бы проще, если бы он послушал совета своего родственника - ибо наступала эпоха игр, и приёмные министров пришли на смену полям сражений, приёмные - или комнаты их "муз"...
Граф Александр д'Эльбе, знающий подоплеку всего этого, предлагает ему следующую схему: попросить у некой дамы де П... поддержки военного министра, принца де Монбарре*, который не мог, кажется, ни в чём ей отказать, и чьи рекомендации оплачивались звонкой монетой.
Тогда Морис д'Эльбе возмутился: "Никогда, - сказал он своим хриплым голосом, - я не стану раболепствовать перед какой-то...**, я предпочту лучше сажать капусту, они не услышат от меня ни единого слова..."
Мы имеем свидетельство об этой сцене от юного Антуана Адриена д'Эльбе, в это время учившегося в колледже Бовэ в Париже и бывшего корреспондентом (?) Александра д'Эльбе.
И наш Морис сделал так, как решил, вежливо простившись родственником - а заодно и с армией, как он верил - навсегда.
Воспитанный в Дрездене, он унаследовал характер с подобными убеждениями. Почтение и любовь к Богу, прямота и честь, гордость честного человека...
Всё то, что привело его одним морозным январским днём к гибели.
* ссылка на французскую википедию, там есть и портрет.
*** в оригинале слово выгладит вот так "с...". Тут есть знатоки французской нецензурной брани?
Личные заметки:
1) Автор любит д'Эльбе. Я не переводил письменно, но на Викторию он нередко скалит зубы.
2) Д'Эльбе был явно знаком с античной историей - про капусту он говорит не от балды, в оригинале даже "свою капусту" - явный намёк на Диоклетиана. Образование у него явно было стоящее - учитывая, что систематическое преподавание истории началось примерно на 100 лет позже его школьного возраста...
3) Какими бы персонажами любых эпох я не увлекался - ещё никакие свидетельства и источники не заставляли моё сердце биться так же, как свидетельства о д'Эльбе - не просто восторг от находки нового свидетельства, от матчасти, даже не "он крут!!!" - а твёрдое понимание, что перед тобой - пример, достойный подражания.
-
-
15.04.2015 в 18:48военного министра, принца де Монбарре*
Помню эту личность по любимому мной роману Л. Фейхтвангера "Лисы в винограднике".
бывшего корреспондентом (?) Александра д'Эльбе.
А что вас смущает в этом слове? Оно означает, что они состояли в переписке, - видимо, как младший и старший родственники.
*** в оригинале слово выгладит вот так "с...". Тут есть знатоки французской нецензурной брани?
Я и русской-то не очень...)) Но первое слово, которое приходит в голову - сhienne (сука), у него тот же спектр значений, что и в русском языке. В те времена его совершенно точно употребляли в качестве распространенного ругательства: был грубый народный стишок-поговорка про Марию-Антуанетту - "L'Autrichienne - l'autre chienne" ("Австриячка - та же сука").
Еще вариант - conne; общее значение - "дурак"/"дура", грубый вариант значения - опять-таки "сука" (в отличие от chienne - это только ругательство, про собаку женского пола так не скажут).
Образование у него явно было стоящее - учитывая, что систематическое преподавание истории началось примерно на 100 лет позже его школьного возраста...
У меня такое впечатление, что в ту эпоху античная литература и история шли в едином комплекте, так как многие греческие и римские авторы писали исторические труды. Так что знающие античную литературу волей-неволей набирались познаний и в соответствующей истории.
Но что касается капусты, то мне представилась буколическая сцена, где Морис собственноручно сажает капустную рассаду на своих шести сотках, или сколько там у него было в Вожиро...))
-
-
15.04.2015 в 22:12Отношения шевалье и монографии на данном этапе характеризуются выражением "пустили козла в огород"
А она современная?
1984 год.
Помню эту личность по любимому мной роману Л. Фейхтвангера "Лисы в винограднике".
Надо будет попробовать почитать...
А что вас смущает в этом слове? Оно означает, что они состояли в переписке, - видимо, как младший и старший родственники.
Я так и подумал поначалу, но оба же, видимо, жили в Париже. Либо Антуан впоследствии, закончив обучение, уехал, и они начали переписку - из контекста, правда, сложилось иное впечатление. Жаль, что вряд ли возможно пробить по ним информацию, хотя я попытаюсь.
По поводу ругательств мы с Электрой посмотрели соответствующий справочник, поразились обилию вариантов, но, думаю, что там было именно chienne - остальные варианты либо недостаточно экспрессивные, либо уж слишком быдловатые для д'Эльбе. Спасибо за идею)))
По поводу античности - в классической античной литературе Диоклетиан просто по времени не мог отразиться. Единственное произведение, приходящее мне на ум по поводу капусты - "Деяния" Аммиана Марцеллина, но это уже совершенно не литература, а полноценный исторический труд в подражание (и продолжение) Светония. В курсе литературы это просто не могло изучаться, к тому же от всех признанных латинских классиков Аммиан отделён парой веков. Ещё про капусту, причём из того же Аммиана, могли писать авторы ранних церковных историй, но уж это-то совсем вряд ли входило в систему образования будущего офицера.
А капусту ещё до прочтения монографии в моём фаноне взращивал кюре Августин. Вполне возможно, что д'Эльбе помогал ему в этом нелёгком занятии)))