- Allons enfants de la Patrie, Le jour de gloire est arrivé ! - Мы посидим.(с)
Вчерашнее утро, которое было одним из самых гадких в моей жизни, перешло в один из самых чудесных дней и вечеров.
Всё началось, как я писал, с того, что, поспав полтора часа и выпив энергетика на голодный желудок, я отправился в универ к десяти. Приехал. У кафедры висело: "Госэкзамен бакалавров: 3 мая в 14.00". Я тихонько взвыл. Желудочно-кишечный тракт подавал сигналы о том, что энергетик на голодный желудок был ошибкой, и какое-то время я предавался философским рассуждениям в специально отведённом для этого месте, а после тщетно думал, как бы дожить до двух часов. Выпить кофе или поесть было бы неблагоразумно с точки зрения перспективы продолжить философствовать, и я пошёл искать диванчик. Какие-то содомиты заняли мой любимый на шестом этаже, поэтому пришлось пойти на седьмой, где дикие варвары с ФГУ раздраконили свои диванчики до состояния полного аута. Я настолько задолбался, что прилюдно разулся и попытался прикорнуть головой на рюкзак на диване без сидений (в смысле с них были сорваны мягкие части) и довольно замызганном - мои предшественники явно не разувались. Но в моей крови бушевали энергетик и адреналин, поэтому я плюнул и пошёл ждать хоть какое-то знакомое лицо, с которым можно было бы хоть поговорить. К счастью, люди начали подходить уже после полудня.
Примерно тогда мы и узнали, что нас надули, пустив слушок, что сдавать мы будем по секциям. То есть в теории я должен был сдавать Бовыкину и Наумовой, но тут вывесили списки, и я понял, что до сих пор не осознавал всего смысла выражения "мы в полной заднице". Гении с кафедры тупо взяли алфавитные списки, разделили их на примерно равные четыре части - и мы получили тот листочек, что прикрепили к двери кафедры. По которому выходило, что я сдаю Байбаковой и Карахановой. Караханову никто не знал (она принимала госы первый год и, как выяснилось в процессе, максимум задавала дополнительные вопросы), а про Байбакову мне сказали главное и худшее, она - человек настроения.
Люди настроения - это худший тип людей вообще и преподов в частности. То есть Дмитрий Юрьевич тоже не земля обетованная в смысле сдачи ему чего-то, но у него есть два несомненных достоинства в этом плане:
1) Он предсказуем хоть как-то.
2) Он никогда не будет тебя унижать, даже если ты несёшь полный бред.
Всё оставшееся время у всех заняли, во-первых, вой и трясунец по этому поводу, во-вторых - попытки что-то безуспешно повторить. Мы стояли с двумя однокурсницами на пороге Шуваловского, повторяли и курили. То есть сначала курили они, но по итогам новостей я решил, что мне тоже нужно.
На меня дикими глазами воззрилась проходившая мимо вечерница с 19 века, с которой мы когда-то были в одной группе:
- Анька, ты что, куришь?!
- Обычно только когда пью. Ну или сейчас. Госы у меня.
- Пойду расскажу остальным, мне же никто не поверит!
Наступил час Х. Раньше я всегда был первым, но к пятому курсу решил, что с меня хватит. Подожду вестей с полей. Вести были противоречивыми, в основном зависящие от того, какие кому попались вопросы. Госы у нас строились по принципу "выбери по блоку из 4 вопросов - один из новой, один - из новейшей", то есть вроде бы несложно, но, как обычно, новистам тяжело учить новейшую, контэмпоренистам - новую. Я отлично знал блок по новке, даже Броделя почитал, рассчитывая, что придётся сдавать Бовыкину, который весьма уважает школу Анналов, а мои надежды по поводу новейшей строились в основном на факте доброты Наумовой, но теперь всё пошло наперекосяк с учётом того факта, что Байбакова - специалистка по 20 веку. Я много и тупо шутил, пока не пришёл мой черёд, и я не вошёл в кабинет.
Байбакова раздавала вопросы из блоков. Меня потряхивало.
- Ну, а вы возьмите...так, это уже было...о, революции 17-18 вв. и холодную войну.
На первом я взвыл от счастья, потому что на эту тему готов был изначально 40 минут разводить дискуссию с Дмитрием Юрьевичем (чисто для обоюдного удовольствия сторон), поэтому в процессе подготовки к ответу исписал два с половиной листа самым кратким конспектом по четырём пунктам (английская, Фронда, война за независимость США, Французская), держа в уме совет однокурсницы-американистки, что не дай Провидение я назову при Байбаковой войну за независимость революцией. С холодной войной было похуже, потому что у меня вообще плохо с любым двадцатым веком, но это было не худшим вариантом - в ВМВ я мог бы запутаться во всех этих конференциях, Сопротивление хоть как-то помнил только французское и югославское (вообще кучу всего по 19-20 вв. помню только благодаря славянам, у нас были хорошие лекторы по 19 и началу 20 века), а конфликты 20-30 годов 20 века...ну опять же в голове раздавался голос лектора по славянам 20 века: "Президент Чехии, Эдвард Бенеш..." и отдалённые призраки вёрстки по исторической географии. Словом, я писал всё, что знал, на фоне того, что кто-то на фоне заикался при ответе и путал "Сражающуюся Францию" и "Национальный Фронт"Шарль де Голль решал проблему дороговизны электроэнергии в Европе, активно крутясь в гробу. К тому времени голова у меня была не совсем ясная, но это исчезло, стоило мне опуститься на стул перед экзаменаторами. Я тут же принял, как говорится, "вид лихой и придурковатый" и бодро начал заливать за революции. Залил так бодро, что они не заметили, что я приписал право на жизнь в Декларацию прав 1789 - так, видимо, были поражены моей способностью проводить параллели между американской и французской декларациями 
Ну и немного о вечном, разумеется:
- Как специалист по Вандейской войне - не могу не заметить, что, согласно праву на сопротивление угнетению, Вандейская война была полностью конституционна!
На этом предпочли закруглиться с первым вопросом.
Во втором я налажал с датой создания НАТО (как лажал в первом, начисто забыв про Билль о правах), но в общем всё было норм, меня собрались отпускать, но тут молчавшая до этого Караханова чуть не испортила всё:
- Что вы можете сказать о доктрине Картера?
Я завис в полуприсяде, готовый поклясться, что впервые слышу это название. Как всегда, настало время моей сверхспособности - на ходу придумывать отмазы и нагло брехать.
- А этого не было в вопросе! Там про начало Холодной войны!
- И точно, - заметила Байбакова, заглядывая в список. - Полная формулировка включает в себя формирование двухполюсного мира. (как я узнал в процессе последующего гуглежа, доктрина Картера появилась в 1980).
- Так вопросов больше нет? - с нагловатой любезностью осведомился я, подавляя порыв нервно наблевать на преподавательский стол.
- Нет, вы свободны.
Дальше мы ждали, когда закончат принимать всех (Фомин и Агансон так задержались, что им отправились помогать остальные две пары - изначально пар было 4, но Лазаревой стало плохо в процессе приёма госов, и тех, кто был у них с Тимофеевой, раскидали по оставшимся) и посовещаются. Мимо меня пробежал Бовыкин:
- Анна, ну как?
- Революции и Холодная война!
И мы хором захохотали.
- Это что сейчас было? - спросил однокурсник, стоявший неподалёку.
- Это мой научрук, - довольно улыбаясь, ответил я.
Совещание длилось бесконечно. За это время все успели не по одному разу влезть на стенку, обсудить, сказать те матерные слова, что не успели при известии о смене экзаменаторов, а я ещё и поспорить на бутылку вина с забывчивый индиго, что она, несколько налажавшая в ответе (причём Бовыкину и Наумовой), получит 4, а не 3. (Если ты это читаешь - La Chauvière, в принципе любое по цвету и сухости-сладости, оно всё офигенное ). Наконец нам вынесли приговор, и стадо последовало за пастырями в зал заседаний кафедры. Слово взяла Байбакова и перечислила оценки. Я трясся осиновым листом, ожидая своей очереди, параллельно услышав, что индиго получила 4 с тремя минусами (надо не забыть поблагодарить Бовыкина за то, что его решение в пользу студента пополнило мои запасы бухла ). Наконец, очередь дошла и до меня.
- Васильева - пять!
Бовыкин обернулся на меня и улыбнулся. Я трясущимися губами улыбнулся в ответ.
Потом говорили речи о том, как студенты проявили себя, некоторые экзаменаторы выделяли чьи-то ответы. Мы не особо слушали, переговариваясь, кто что получил (оглашали-то всех, но все следили больше за своими).
Все потянулись к выходу. Я задержался у двери, увидев, что Бовыкин направляется к мне.
- Анна, Лариса Вилоровна ваш ответ очень хвалила, сказала, что оба вопроса вы ответили на пятёрку. Горжусь вами, странно, конечно, гордиться, когда не сам сдавал, но горжусь!
Я что-то лепетал в ответ про удачные вопросы, заламывая руки от волнения, но где-то в глубине души уже был на седьмом небе от счастья. Да, похвала Бовыкина - это то, ради чего стоит жить, по крайней мере мне, это куда значимее похвалы родителей (ну, о своём отношении к кафедре как к семье я уже писал).
Я так летел по коридорам, что напрочь забыл о просьбе инспектрисы зайти к ней и что-то не очень срочное там согласовать. От усталости хотелось уже упасть, спина дико болела от часов хождения из угла в угол, поэтому в автобусе я забрался на заднее колесо, втиснувшись между сиденьями, и залип в твиттер.
Дома я невозбранно праздновал с бутылкой розового шовьера и вяленой говядиной, рандомно листая интернет и переписываясь с Электрой. Глаза закрывались, но я ещё успел увидеть в новостях на факультетском сайте то, что я во второй раз подряд выиграл конкурс поэтических переводов. А потом я так и заснул сидя, уронив рядом планшет.
Всё началось, как я писал, с того, что, поспав полтора часа и выпив энергетика на голодный желудок, я отправился в универ к десяти. Приехал. У кафедры висело: "Госэкзамен бакалавров: 3 мая в 14.00". Я тихонько взвыл. Желудочно-кишечный тракт подавал сигналы о том, что энергетик на голодный желудок был ошибкой, и какое-то время я предавался философским рассуждениям в специально отведённом для этого месте, а после тщетно думал, как бы дожить до двух часов. Выпить кофе или поесть было бы неблагоразумно с точки зрения перспективы продолжить философствовать, и я пошёл искать диванчик. Какие-то содомиты заняли мой любимый на шестом этаже, поэтому пришлось пойти на седьмой, где дикие варвары с ФГУ раздраконили свои диванчики до состояния полного аута. Я настолько задолбался, что прилюдно разулся и попытался прикорнуть головой на рюкзак на диване без сидений (в смысле с них были сорваны мягкие части) и довольно замызганном - мои предшественники явно не разувались. Но в моей крови бушевали энергетик и адреналин, поэтому я плюнул и пошёл ждать хоть какое-то знакомое лицо, с которым можно было бы хоть поговорить. К счастью, люди начали подходить уже после полудня.
Примерно тогда мы и узнали, что нас надули, пустив слушок, что сдавать мы будем по секциям. То есть в теории я должен был сдавать Бовыкину и Наумовой, но тут вывесили списки, и я понял, что до сих пор не осознавал всего смысла выражения "мы в полной заднице". Гении с кафедры тупо взяли алфавитные списки, разделили их на примерно равные четыре части - и мы получили тот листочек, что прикрепили к двери кафедры. По которому выходило, что я сдаю Байбаковой и Карахановой. Караханову никто не знал (она принимала госы первый год и, как выяснилось в процессе, максимум задавала дополнительные вопросы), а про Байбакову мне сказали главное и худшее, она - человек настроения.
Люди настроения - это худший тип людей вообще и преподов в частности. То есть Дмитрий Юрьевич тоже не земля обетованная в смысле сдачи ему чего-то, но у него есть два несомненных достоинства в этом плане:
1) Он предсказуем хоть как-то.
2) Он никогда не будет тебя унижать, даже если ты несёшь полный бред.
Всё оставшееся время у всех заняли, во-первых, вой и трясунец по этому поводу, во-вторых - попытки что-то безуспешно повторить. Мы стояли с двумя однокурсницами на пороге Шуваловского, повторяли и курили. То есть сначала курили они, но по итогам новостей я решил, что мне тоже нужно.
На меня дикими глазами воззрилась проходившая мимо вечерница с 19 века, с которой мы когда-то были в одной группе:
- Анька, ты что, куришь?!
- Обычно только когда пью. Ну или сейчас. Госы у меня.
- Пойду расскажу остальным, мне же никто не поверит!
Наступил час Х. Раньше я всегда был первым, но к пятому курсу решил, что с меня хватит. Подожду вестей с полей. Вести были противоречивыми, в основном зависящие от того, какие кому попались вопросы. Госы у нас строились по принципу "выбери по блоку из 4 вопросов - один из новой, один - из новейшей", то есть вроде бы несложно, но, как обычно, новистам тяжело учить новейшую, контэмпоренистам - новую. Я отлично знал блок по новке, даже Броделя почитал, рассчитывая, что придётся сдавать Бовыкину, который весьма уважает школу Анналов, а мои надежды по поводу новейшей строились в основном на факте доброты Наумовой, но теперь всё пошло наперекосяк с учётом того факта, что Байбакова - специалистка по 20 веку. Я много и тупо шутил, пока не пришёл мой черёд, и я не вошёл в кабинет.
Байбакова раздавала вопросы из блоков. Меня потряхивало.
- Ну, а вы возьмите...так, это уже было...о, революции 17-18 вв. и холодную войну.
На первом я взвыл от счастья, потому что на эту тему готов был изначально 40 минут разводить дискуссию с Дмитрием Юрьевичем (чисто для обоюдного удовольствия сторон), поэтому в процессе подготовки к ответу исписал два с половиной листа самым кратким конспектом по четырём пунктам (английская, Фронда, война за независимость США, Французская), держа в уме совет однокурсницы-американистки, что не дай Провидение я назову при Байбаковой войну за независимость революцией. С холодной войной было похуже, потому что у меня вообще плохо с любым двадцатым веком, но это было не худшим вариантом - в ВМВ я мог бы запутаться во всех этих конференциях, Сопротивление хоть как-то помнил только французское и югославское (вообще кучу всего по 19-20 вв. помню только благодаря славянам, у нас были хорошие лекторы по 19 и началу 20 века), а конфликты 20-30 годов 20 века...ну опять же в голове раздавался голос лектора по славянам 20 века: "Президент Чехии, Эдвард Бенеш..." и отдалённые призраки вёрстки по исторической географии. Словом, я писал всё, что знал, на фоне того, что кто-то на фоне заикался при ответе и путал "Сражающуюся Францию" и "Национальный Фронт"
Ну и немного о вечном, разумеется:
- Как специалист по Вандейской войне - не могу не заметить, что, согласно праву на сопротивление угнетению, Вандейская война была полностью конституционна!
На этом предпочли закруглиться с первым вопросом.
Во втором я налажал с датой создания НАТО (как лажал в первом, начисто забыв про Билль о правах), но в общем всё было норм, меня собрались отпускать, но тут молчавшая до этого Караханова чуть не испортила всё:
- Что вы можете сказать о доктрине Картера?
Я завис в полуприсяде, готовый поклясться, что впервые слышу это название. Как всегда, настало время моей сверхспособности - на ходу придумывать отмазы и нагло брехать.
- А этого не было в вопросе! Там про начало Холодной войны!
- И точно, - заметила Байбакова, заглядывая в список. - Полная формулировка включает в себя формирование двухполюсного мира. (как я узнал в процессе последующего гуглежа, доктрина Картера появилась в 1980).
- Так вопросов больше нет? - с нагловатой любезностью осведомился я, подавляя порыв нервно наблевать на преподавательский стол.
- Нет, вы свободны.
Дальше мы ждали, когда закончат принимать всех (Фомин и Агансон так задержались, что им отправились помогать остальные две пары - изначально пар было 4, но Лазаревой стало плохо в процессе приёма госов, и тех, кто был у них с Тимофеевой, раскидали по оставшимся) и посовещаются. Мимо меня пробежал Бовыкин:
- Анна, ну как?
- Революции и Холодная война!
И мы хором захохотали.
- Это что сейчас было? - спросил однокурсник, стоявший неподалёку.
- Это мой научрук, - довольно улыбаясь, ответил я.
Совещание длилось бесконечно. За это время все успели не по одному разу влезть на стенку, обсудить, сказать те матерные слова, что не успели при известии о смене экзаменаторов, а я ещё и поспорить на бутылку вина с забывчивый индиго, что она, несколько налажавшая в ответе (причём Бовыкину и Наумовой), получит 4, а не 3. (Если ты это читаешь - La Chauvière, в принципе любое по цвету и сухости-сладости, оно всё офигенное
). Наконец нам вынесли приговор, и стадо последовало за пастырями в зал заседаний кафедры. Слово взяла Байбакова и перечислила оценки. Я трясся осиновым листом, ожидая своей очереди, параллельно услышав, что индиго получила 4 с тремя минусами (надо не забыть поблагодарить Бовыкина за то, что его решение в пользу студента пополнило мои запасы бухла ). Наконец, очередь дошла и до меня.- Васильева - пять!
Бовыкин обернулся на меня и улыбнулся. Я трясущимися губами улыбнулся в ответ.
Потом говорили речи о том, как студенты проявили себя, некоторые экзаменаторы выделяли чьи-то ответы. Мы не особо слушали, переговариваясь, кто что получил (оглашали-то всех, но все следили больше за своими).
Все потянулись к выходу. Я задержался у двери, увидев, что Бовыкин направляется к мне.
- Анна, Лариса Вилоровна ваш ответ очень хвалила, сказала, что оба вопроса вы ответили на пятёрку. Горжусь вами, странно, конечно, гордиться, когда не сам сдавал, но горжусь!
Я что-то лепетал в ответ про удачные вопросы, заламывая руки от волнения, но где-то в глубине души уже был на седьмом небе от счастья. Да, похвала Бовыкина - это то, ради чего стоит жить, по крайней мере мне, это куда значимее похвалы родителей (ну, о своём отношении к кафедре как к семье я уже писал).
Я так летел по коридорам, что напрочь забыл о просьбе инспектрисы зайти к ней и что-то не очень срочное там согласовать. От усталости хотелось уже упасть, спина дико болела от часов хождения из угла в угол, поэтому в автобусе я забрался на заднее колесо, втиснувшись между сиденьями, и залип в твиттер.
Дома я невозбранно праздновал с бутылкой розового шовьера и вяленой говядиной, рандомно листая интернет и переписываясь с Электрой. Глаза закрывались, но я ещё успел увидеть в новостях на факультетском сайте то, что я во второй раз подряд выиграл конкурс поэтических переводов. А потом я так и заснул сидя, уронив рядом планшет.
-
-
05.05.2018 в 06:51-
-
05.05.2018 в 06:54-
-
05.05.2018 в 09:26-
-
05.05.2018 в 10:45Мои поздравления!
-
-
05.05.2018 в 10:59А что переводили на конкурс?
-
-
05.05.2018 в 11:39-
-
05.05.2018 в 15:13А как вашего Фомина зовут? (У нас на курсе тоже есть человек с такой фамилией).
-
-
05.05.2018 в 16:35-
-
06.05.2018 в 04:04Ничего себе у вас размах в каждом вопросе!
Stella Lontana, ну так это финальные экзамены типа по всему курсу новой и новейшей
от Адама до Потсдама. От 1640 и до нас. Разумеется там постарались больше общей теории взять.А что переводили на конкурс?
Armide, стихотворения, к сожалению, нет в интернете. Его писал в молодости один из предводителей вандейцев, Гаспар де Мариньи, он там описывал морское сражение между англичанами и французами в виде танца командующих. Сборник с переводами должны будут выложить в сеть, если интересно - я дам ссылку потом)
А как вашего Фомина зовут? (У нас на курсе тоже есть человек с такой фамилией).
L]Bella Mcgraw[/L], Александр Михайлович)[
-
-
06.05.2018 в 12:52-
-
06.05.2018 в 13:06-
-
06.05.2018 в 17:25