- Allons enfants de la Patrie, Le jour de gloire est arrivé ! - Мы посидим.(с)
Думал, что нашёл пруф на спасение пленных - нет. Сижу, как раздавленная лягуха или как Боншан в эту дату 224 года назад.
Зато Жерар хотя бы без ссылки это упомянул, будет что предъявлять Бовыкину.
Описание Лескюра: тысячи дифирамбов талантам, благочестию, куча цитат из Виктории
Описание Шаретта: куча цитат из Буве-Демортье, комплимент, который сделал ему Наполеон
Описание д'Эльбе: ну, он был не из тех, из кого выходят герои
Кажется, мне пора оформлять гражданство Плутона. Ещё пара монографий - и я, наверное, разрыдаюсь. Потому что ну действительно, зачем копать глубже, если можно описать д'Эльбе цитатами ИЗ КЛЕМАНСО И ВИКТОРИИ
В десятый раз - так как же так вышло, что среди всех этих белых и пушистых затесался чёрный и отвратительный д'Эльбе?
Я же сказал, что буду рыдать? Так вот. Я уже.
Я добрался до выборов генералиссимуса.
Когда д'Эльбе обвиняют в интригах, чтобы занять этот пост, я ржу, полыхаю, называю всех утверждающих содомитами. Но Жерар сделал проще - он сказал правду.
Что д'Эльбе выбрали потому, что он не мог их всех построить, а они могли делать при нём всё, что хотят.
Самое поганое - что это правда.
Самое поганое - что сам он это понимал. Что среди его талантов не водится ни дипломатичность Боншана, ни умение рявкнуть Стоффле, ни уж тем более умение бестрепетно поставить кого-то к стенке. Фактически Жерар, над всеми дискуссиями, говорит, что д'Эльбе виноват в том же поражении при Люсоне - потому, что он, грубо говоря, не засунул план Лескюра самому Лескюру в интересные части тела и не расставил всех по струночке, пинком придав нужное ускорение в сторону республиканских позиций.
При этом его не назовёшь ни бездарным полководцем - на его счету были очень удачные сражения и почти не водилось фэйлов, за исключением тех, которые случились по абсолютно не зависящим от него причинам, ни нерешительным или трусливым - нужно обладать абсолютным, почти болезненным бесстрашием, чтобы провернуть эпизод с "Отче Наш", а потом вести долгие, философские и не лишённые иронии беседы с людьми, которые должны были с часа на час поставить подпись под приказом о его расстреле, да что там - его ни один хейтер даже не посмел назвать трусом или нерешительным рохлей. Наконец, ему нельзя было отказать даже в мозгах и некоторой доле проницательности - он с самого начала знал, что восстание ничем хорошим не кончится, и пошёл туда лёгким шагом обречённого на смерть.
К сожалению, все его таланты отступают перед тем, что он не мог ударить кулаком по столу и заставить всех делать то, что говорят. Ну, знаете, есть у некоторых людей дурная привычка думать, что некоторые личности понимают по-человечески. Словами через рот.
Это очень больно - читать про то, как принимали план сражения при Люсоне. как Лескюр разливался соловьём, Шаретт не отставал, а д'Эльбе мог только иронично улыбаться. Иронично - и, думается, очень и очень горько, потому что понимал, что всё катится в бездну. И как бы он не обвинял перед Тюрро в развале всего всех остальных - думаю, в глубине души он больше всего винил себя. Слишком умный и совестливый.
Жерар заметил одну очень интересную вещь, по крайней мере в отношении генералов - то, что он назвал "суицидальной психологией". В общем-то каждый из них в той или иной степени чувствовал, что он, ввязавшись в восстание, подписал себе смертный приговор, по сути, каждый из них - живой мертвец. И каждый, как кажется уже и мне, пытается забыть это по-своему.
Анри машет на это рукой, потому что дети не верят в смерть. Лескюр обставляет всё с античным пафосом, власяницей и мечом времён Карла Великого. Шаретт бухает и трахает баб. Стоффле просто дерётся до последнего, не щадя в том числе своих. Боншан светски улыбается. Д'Эльбе, как это ни смешно, пытается обмануть смерть в самый последний момент - потому что на самом деле умирать страшно. Вопрос только в том, что купить жизнь он готов был себе не всякой ценой и в общем-то, думаю, был не сильно удивлён и обескуражен, когда его всё-таки убили, когда он не поступился честью.
Отряд самоубийц - до того, как это стало комиксами.
Наконец дочитал. Под конец накрыло ужасом - где-то на начале октября. Сжимающееся кольцо республиканцев, и всё, что было сделано, сыпется между пальцев пылью и золой.
А потом живые картинки бойни под Ле Маном. А потом - те самые слова Вестерманна. Милосердие - не революционное чувство.
И вправду - по большей части оно так и осталось монополией тех, кого революция убила.
Внезапно подумал о том, что беседа д'Эльбе и Тюрро на Нуармутье помимо всего прочего - это беседа человека, готового умереть, лишь бы не допустить убийства беззащитных, с человеком, готовым убивать беззащитных, лишь бы не умирать.
От того, чтобы к черту рехнуться в процессе копания в Вандее меня спасает очень краткий списочек вещей. И наряду с уползательными аушками среди них числится, наверное, довольно глупая вера в то, что в посмертии каждый мерзавец на собственной шкуре жгучей серной кислотой ощутил каждую пролитую им каплю крови и слёз.
Зато Жерар хотя бы без ссылки это упомянул, будет что предъявлять Бовыкину.
Описание Лескюра: тысячи дифирамбов талантам, благочестию, куча цитат из Виктории
Описание Шаретта: куча цитат из Буве-Демортье, комплимент, который сделал ему Наполеон
Описание д'Эльбе: ну, он был не из тех, из кого выходят герои
Кажется, мне пора оформлять гражданство Плутона. Ещё пара монографий - и я, наверное, разрыдаюсь. Потому что ну действительно, зачем копать глубже, если можно описать д'Эльбе цитатами ИЗ КЛЕМАНСО И ВИКТОРИИ
В десятый раз - так как же так вышло, что среди всех этих белых и пушистых затесался чёрный и отвратительный д'Эльбе?
Я же сказал, что буду рыдать? Так вот. Я уже.
Я добрался до выборов генералиссимуса.
Когда д'Эльбе обвиняют в интригах, чтобы занять этот пост, я ржу, полыхаю, называю всех утверждающих содомитами. Но Жерар сделал проще - он сказал правду.
Что д'Эльбе выбрали потому, что он не мог их всех построить, а они могли делать при нём всё, что хотят.
Самое поганое - что это правда.
Самое поганое - что сам он это понимал. Что среди его талантов не водится ни дипломатичность Боншана, ни умение рявкнуть Стоффле, ни уж тем более умение бестрепетно поставить кого-то к стенке. Фактически Жерар, над всеми дискуссиями, говорит, что д'Эльбе виноват в том же поражении при Люсоне - потому, что он, грубо говоря, не засунул план Лескюра самому Лескюру в интересные части тела и не расставил всех по струночке, пинком придав нужное ускорение в сторону республиканских позиций.
При этом его не назовёшь ни бездарным полководцем - на его счету были очень удачные сражения и почти не водилось фэйлов, за исключением тех, которые случились по абсолютно не зависящим от него причинам, ни нерешительным или трусливым - нужно обладать абсолютным, почти болезненным бесстрашием, чтобы провернуть эпизод с "Отче Наш", а потом вести долгие, философские и не лишённые иронии беседы с людьми, которые должны были с часа на час поставить подпись под приказом о его расстреле, да что там - его ни один хейтер даже не посмел назвать трусом или нерешительным рохлей. Наконец, ему нельзя было отказать даже в мозгах и некоторой доле проницательности - он с самого начала знал, что восстание ничем хорошим не кончится, и пошёл туда лёгким шагом обречённого на смерть.
К сожалению, все его таланты отступают перед тем, что он не мог ударить кулаком по столу и заставить всех делать то, что говорят. Ну, знаете, есть у некоторых людей дурная привычка думать, что некоторые личности понимают по-человечески. Словами через рот.
Это очень больно - читать про то, как принимали план сражения при Люсоне. как Лескюр разливался соловьём, Шаретт не отставал, а д'Эльбе мог только иронично улыбаться. Иронично - и, думается, очень и очень горько, потому что понимал, что всё катится в бездну. И как бы он не обвинял перед Тюрро в развале всего всех остальных - думаю, в глубине души он больше всего винил себя. Слишком умный и совестливый.
Жерар заметил одну очень интересную вещь, по крайней мере в отношении генералов - то, что он назвал "суицидальной психологией". В общем-то каждый из них в той или иной степени чувствовал, что он, ввязавшись в восстание, подписал себе смертный приговор, по сути, каждый из них - живой мертвец. И каждый, как кажется уже и мне, пытается забыть это по-своему.
Анри машет на это рукой, потому что дети не верят в смерть. Лескюр обставляет всё с античным пафосом, власяницей и мечом времён Карла Великого. Шаретт бухает и трахает баб. Стоффле просто дерётся до последнего, не щадя в том числе своих. Боншан светски улыбается. Д'Эльбе, как это ни смешно, пытается обмануть смерть в самый последний момент - потому что на самом деле умирать страшно. Вопрос только в том, что купить жизнь он готов был себе не всякой ценой и в общем-то, думаю, был не сильно удивлён и обескуражен, когда его всё-таки убили, когда он не поступился честью.
Отряд самоубийц - до того, как это стало комиксами.
Наконец дочитал. Под конец накрыло ужасом - где-то на начале октября. Сжимающееся кольцо республиканцев, и всё, что было сделано, сыпется между пальцев пылью и золой.
А потом живые картинки бойни под Ле Маном. А потом - те самые слова Вестерманна. Милосердие - не революционное чувство.
И вправду - по большей части оно так и осталось монополией тех, кого революция убила.
Внезапно подумал о том, что беседа д'Эльбе и Тюрро на Нуармутье помимо всего прочего - это беседа человека, готового умереть, лишь бы не допустить убийства беззащитных, с человеком, готовым убивать беззащитных, лишь бы не умирать.
От того, чтобы к черту рехнуться в процессе копания в Вандее меня спасает очень краткий списочек вещей. И наряду с уползательными аушками среди них числится, наверное, довольно глупая вера в то, что в посмертии каждый мерзавец на собственной шкуре жгучей серной кислотой ощутил каждую пролитую им каплю крови и слёз.
-
-
18.10.2017 в 10:34-
-
18.10.2017 в 10:50Хотя вообще я немного удивился, что вам понравилось. Вандейские посты я как-то уже привык писать с точки зрения того, что читатель довольно четко представляет себе, кто все эти персонажи хд) Ну и плюс я тут явно скатываюсь в чрезмерное обожание д'Эльбе)
-
-
18.10.2017 в 11:29вообще, французской революцией увлекалась в школе, читала всё подряд запоем - но, конечно, не источники) а вот в универе специализировалась на германии, магистерскую писала по германскому камерализму - это совсем не так интересно, как революция) читать приходилось в основном всякие законы, да таможенные своды, фискальные бумажки и теоретиков экономистов, изредка какие-нибудь письма да указы королей.
а тут живые люди с воспоминаниями, да еще в таком прекрасном изложении.
-
-
19.10.2017 в 15:12Вообще не тот фандом, но вспоминается мне мой любимый Цицерон и то, как все источники описывают его поведение в лагере Помпея. В общем, да, только и делал, что иронично улыбался. А потом, после поражения - винил себя, потому что самый умный и всё понимал, а что ничего сделать не мог - так это
побочный эффектдля таких значения не имеет.-
-
20.10.2017 в 15:59для таких значения не имеет.
Есть мнение, что д'Эльбе пытался исправить хоть что-то из того, что получилось - на допросе он предлагает план, как бескровно умиротворить восставшие департаменты и предлагает свою помощь. Но увы - республиканское правительство решило пойти радикальным путём, две недели спустя тот самый генерал Тюрро, что беседовал с д'Эльбе, возглавил "адские колонны", убившие несколько десятков тысяч мирного населения (в одной церкви, точно не помню где, кажется, в Люк-сюр-Булонь, есть таблицы с именами и возрастом жертв адских колонн, младшей - три недели от роду), а спустя пару десятков лет половина роялистских историков назвала д'Эльбе трусом, а другая - сказала, что ничего такого не было, протокол допроса подделали (да так громко говорили, что записывавший протокол секретарь, Франсуа Пие, издал собственные мемуары по поводу тех событий, где несколько раз повторил - да, я всё правильно записал, да, именно так он считал, нет, не был он предателем, и вообще - почему я, республиканец, думаю о д'Эльбе лучше, чем вы?).