Для тех, кому не хочется читать откровения, я скажу сразу - сменил ник потому, что старый больше не подходит к моему внутреннему "я". "Нюретта" было самоназванием, но теперь уже давно нет. Давно хотел сменить, но не знал, на что.
Тот, кто полезет под кат, должен быть готов к тому, что может быть принято за пафос, долбострадашки и жалобы на дерьмовую жизнь и собственную белопальтушность.
читать дальшеМаксимилиан тут направил меня на "Повесть о каменном хлебе". Затошнило с первой сцены - но я стал продираться, оно тошнотворно, но так, как бывает лекарство.
И вот примерно чуть больше, чем на середине, на разговоре Айрэнэ и Йолли - накрыло. Ох как оно меня накрыло и припечатало...
Следующий час лучше не описывать - со стороны это выглядело не айс. Шевалье корёжило, как эпилептика, накрывало паникой, тянуло то ли напиться до беспамятства, то ли покромсать себя бритвой - легонько, так, чтобы почувствовать себя живым...
В девять лет шевалье сдали в психушку, откуда не выпускали два с половиной месяца. Нельзя было плакать - иначе не разрешались посещения. Шевалье до сих пор стыдится плакать.
В приёмке привезли одну девочку. Она была тёзкой шевалье по реаловому имени, ей было двенадцать, и она пыталась зарезаться после того, как её домогался отец. И шевалье, пару дней назад пытавшийся развести на жалость местный контингент, сидел рядом с ней, кажется, даже чем-то утешал, нарисовал её портрет... Она была очень хрупкая и красивая, с белокурыми волнистыми волосами - и рядом с ней можно было почувствовать себя рыцарем. Её хотелось защищать.
Меньше года спустя был прочитан "Властелин Колец" - и среди того грёбаного ада, который тогда творился в жизни шевалье, он цеплялся за волшебный мир, он хотел быть там. Он хотел скакать со всадниками Рохана, потому, что Гондор зовёт на помощь, потому, что можно взять меч и порубать орков, можно стать королевой и править мудро и справедливо вместе с Эомером, и кому какое дело, что в реале ты зачморённый истерик в мешковатой кофте, с искромсанными руками и разбитыми ногами?
Потом был НГС, попытка то ли вождить, то ли хомячить, скандалы интернет-друзьям и неверие в реале - всё закончилось? Мать вернулась из больницы? Совсем? Отец больше не пьёт? Меня больше не бьют? Можно и вправду разжаться и начать жить?
Забыть, правда, не получалось. Получалось заткнуться. Получалось забить дыру истерическими фантазиями - и снова попасть в психушку. Уже более мирную, где можно было глючить и не огребать - все там были глюканутые. А кто ржал над глюками - тот огрёб. Мне трудно заставить себя сознательно причинить человеку боль - но тогда получилось. Получилось выдрать клок волос и уйти рыдать от того, что не вышло иначе, а потом с удивлением обнаружить, что рука залита кровью - у девицы были острые ногти.
Два года на антидепрессантах. Отрубленные эмоции - но хотя бы не больно. Поступление, развиртуализация с Хоббитом, первые шажки к Вандее - там ведь тоже почти что рыцари...
Упорное "я поступлю!", радостное "я поступил!", последний августовский день, единственный раз в гостях у Хоббита, ройбуш, шутки, сыгранный Хоббитом вальс, под который шевалье танцевал сам с собой...
Тяжёлый первый курс, попытки писать "Нити", проглоченная за одну ночь монография о месье Морисе, комментарий под "Воспламенением" - и встреча с Электрой в реале.
Лето, поездка, истерика матери о том, что я бесполезное ничтожество, и опять это вечное "не смей рыдать, люди смотрят!", боязнь сказать что-то не то, вечное молчание... Ни Лиловике, ни Хоббиту - ничего не рассказать, всё норм, всё у меня норм, конечно, нет, это не проблемы, это я виноват, во всём виноват, вы светлые, я мерзкий ком слизи, простите, что я рядом с вами, мне просто холодно, мне страшно...нет, норм, я не могу тебя отвлекать, я всё отдам, только не уходи, Хоббит, ты светлая, замечательная, я тебя люблю, ты же меня тоже, я тебе важен, правда...
А потом Электра позвала нас бухать. Нет, Хоббит, не плачь, ты замечательный, ты достоин всего, правда, и она тебя тоже любит, раз ты её любишь уже год, да, я ничего не знал, ну и не надо мне, если ты не говорила - значит, я недостоин... Пьяная клятва дружить вечно.
Где-то месяц спустя я не смог больше говорить "норм". И после второго коктейля меня прорвало, прорвало всерьёз.
Под спиной алая стена церкви, вечерняя Маросейка, и испуганные глаза Электры, на глазах которой шевалье колотит, как в припадке.
Электра и шевалье сидели у Электры на кровати, пили крымское и смотрели вандейский фильм. Впервые за много лет шевалье был счастлив.
А потом была ночь 17 октября, когда шевалье пережил собственный персональный Шоле. Пьянка с Электрой и несколько слов под стакан ягеря, изменивших мою жизнь.
Безволие. Страх. Обречённость.
Попытки вылезти, уже совместные. Попытки найти верный путь, не поранив друг друга.
Пьяный шевалье обычно хватается за руку Электры. Шевалье страшно. За спиной пустота, и вокруг никому ничего не важно.
Шевалье пришёл к тому, с чего начинал. Шевалье снова стал рыцарем - но потерял своё имя. Нюретта - она умерла где-то там, среди всех этих зубастых зайчаток разума. Что-то выгрызено, выдрано, иногда кажется - навсегда.
"Кто я?" - однажды задал вопрос шевалье. - "У меня больше нет имени, во имя всего святого, кто я?"
"Ты - шевалье" - сказала Электра.
"Лучше в гроб, чем в смертный грех".
Лучше сдохнуть, чем сломать кого-то, компенсируя свою боль, свои травмы, свою ущербность. Потому, что никто не заслужил такой боли.
Лучше лишиться рассудка - если ещё есть, чего - чем овождиться и жрать других людей, пить из них эмоции, кромсать их личность.
Лучше рассыпаться на части - но не уподобиться.
Меня зовут Шевалье. Я не нашёл своего имени, но, кажется, нашёл тот путь, по которому надо идти. Куда бы он не привёл - пусть даже в могилу, но я никого и никогда не сожру.
Аминь.
@темы:
о себе любимом,
vita,
the revolution of my life