Защиту почти не помню - болели стёртые в стурнях ноги (кто-то очень умный напялил туфли, лежавшие с выпускного, а потом бежал от остановки к корпусу на девятисантиметровых каблуках...что сказать, я умею ходить на ходулях, и это проще), сказывался многомесячный недосып, поэтому на чужих защитах залипал в пространство, ничего не видя и не слыша (да и на собственной сам не заметил, как обозвал Французскую революцию великой, за что мне Бовыкин шутливо пригрозил, что ещё раз услышит - откажется от руководства ).
Но сам я защищался норм, еле заткнули, Наумова пожалела, что задала мне вопрос про то, почему всё так плохо в вандейской историографии - я ведь начал на него вдохновенно и подробно отвечать. Они, кажется, мне всё равно не поверили, что там всё настолько плохо, но что тут поделать. Вообще у меня у единственного была такая тема, чтобы в ней никто не шарил - Никитина вот даже задала вопрос - а что, там много мемуаров есть? Она, конечно, специалистка по Греции, она и не обязана знать, но всё же. Андронов расспрашивал про епископа Агры и про мемуары Виктории, причём он так начал, типа "я хочу задать вам два вопроса, и оба по интригующим моментам", я было уже навострился, что он оценил шутку про РАДУЖНЫЕ ПЕРСПЕКТИВЫ, но хорошо, что если и оценил, то не вслух .
Ну, в итоге всё вышло норм, мою защиту признали лучшей, Бовыкин похвалил и подарил биографию Адо собственного авторства с автографом, я прошлой ночью читал с огромным удовольствием. Там куча цитат из дневников Адо, и было очень забавно находить там фразы вроде: "Приезжал Собуль, читал лекции, девичья половина факультета от него в восторге, особенно Мила Пименова". Это 82-й год, а сейчас "Мила" - один из моих любимых преподавателей) Ну и само собой отрадно было видеть, что преподы были такими же долбоклюями и прогульщиками, как и мы. Бовыкин писал о том, что он как-то неудачно копирнул работу из файла в файл, что там посыпалась половина сносок, отдал Адо, тот потом его встретил и говорит: "Вы знаете, Митя, по-моему, нормальный человек такой текст прочитать не может... Да и написать, по-моему, тоже!".
Вообще я проникался историей факультета, снова наслаждался вот этой атмосферой. Как мне показалось, и тогда, и сейчас в нашей секции Южной Европы царит какая-то особенная, очень тёплая и камерная атмосфера. Ну вот Моисеев, заскучав в процессе чьей-то, уже не помню, защиты, нарочнго шуршал фантиком над ухом у Бовыкина, а когда тот обернулся - сделал невинное лицо

А сейчас мне надо садиться писать статью, а я как-то не очень могу. Да и тему выбрал не очень - мемуары Виктории ЗАЧЕМ, ГОСПОДИ.