С появлением в фэндоме  тереза батиста всех мгновенно потянуло на рассуждения - в том числе и в кои-то веки меня. Заметил, что я не прописывал особо свою позицию по многим моментам - а стоило бы, как редкому в фэндоме роялисту.

Я люблю контрреволюцию больше, чем революцию. Думаю, что по чисто субъективным моментам и складу характера. Во-первых, с детства симпатизировал побеждённым (когда нам на теории и методологии рассказывали про "историю проигравших" как метод, я сидел и сиял радугой из ушей от счастья) - потому, что большинство любит победителей или кого-то распиаренного. Возможно, в любви к тем, кого не любят сыграли роль попытки "нетаковости", но не только - ещё и просто желание любить несправедливо обделённых этой любовью.
Во-вторых, в силу воспитания я хорошо понимаю религиозное мировоззрение (причём больше даже не интеллектуалов, а простолюдинов). Я понимаю, как можно умереть за веру - хотя в идеалах ККА было далеко не всё так просто. Но любви к свободе быть собой научила меня не революция, как это ни парадоксально. А тоже - Вандея.
В-третьих...наверное, мне чужда политика, романтика борьбы за светлое будущее - не совсем, но всё же пламенные речи в Конвенте, комиссары в миссии, даже Камилл Демулен, ведущий народ на Бастилию (хотя мне нравится эпизод с кокардой из листика ближайшего дерева) - всё это трогает меня меньше, чем невысокий хрупкий человек, пытающийся возвысить охрипший голос над разъярённой толпой и превращающий её словами молитвы - в коленопреклоненную и кающуюся:

При этом я терпеть не могу зажравшихся аристократов, думающих только о себе и ни во что не ставящих тех, кто ниже их по иерархической лестнице. Например, меня этим принц Тальмон бесит (ну ещё и тем, что туп, как пробка). Боншана, пошедшего в восстание из эгоистических причин, я тоже не очень люблю. Всё же идея сословности мне близка только в смысле "каждое сословие полезно", а не в смысле "дворяне круты, а вы, третье - васятки".
Мне чужда идея незыблемости абсолютистского строя. Иногда я думаю, что окажись король поумнее, соблюдай он конституцию - и всё могло бы быть по-другому. Я надеюсь на эволюционный путь развития, поскольку во фразе "революция - тяжкая необходимость" ставлю ударение именно на "тяжкая".
Если бы мне дано было выбирать, за кого или что отдать жизнь в соответствующую эпоху - я отдал бы ей не за республику или монархию. Я бы отдал её за д'Эльбе - или хотя бы, как мечтается иногда, умер бы вместе с ним. Это хорошая компания для смерти.
А если бы жизнь не пришлось отдавать - я попросил бы Ларошжаклена дать мне пару уроков обращения с оружием и ныл бы д'Эльбе "Возьмите меня в адъютанты, ну пожалуйстаааа...". Д'Эльбе пугало бы такое хомячество)))
Мне вполне близки слова "свобода, равенство и братство" - мне не нравится окончание "...или смерть". Потому, что только лучшие из рода человеческого способны понять, что это выбор не для других - это выбор для себя.
Но республику строят далеко не лучшие люди - и вот некоторые поступки этих самых "не лучших" я иррационально не могу простить именно республике.
Я никогда не смогу простить официальному и полномочному представителю республики слов "Нет милосердия для разбойников - Республика строится на их крови!". Потому, что благом Республики он оправдал массовые убийства мирного населения и издевательства над пленными.
При этом я помню про Машкуль - и не собираюсь прощать его Шаретту, хотя, подозреваю, он допустил это не со зла, а просто потому, что придурок и не лечится. Я никогда не смогу оправдать насилие над безоружными и мирным населением - кто бы его не чинил.
Проблема в том, что "адские колонны" были официальной республиканской политикой. А официальной политикой вандейцев оставалось "Пощадите пленных!" - до тех пор, пока все, кто имел силу духа, честь и совесть быть милосердным, не погибли - первыми.